Обратная сторона жизни - Страница 177

177

— Я вот на тебя смотрю… На остальных мужиков… Неймется вам, а? Даже здесь, — начала девушка понятно куда ведущий разговор, но ее тон был не обвиняющим, а скорей утверждающим. — Ну не можете вы жить без того, чтобы не пялиться на грудь… — она усмехнулась, уж точно зная цену своим, можно не стыдиться этого слова — сиськам. — Такие, конечно, все кобели… Что живые, что мертвые, — Дима же, выслушав женские обвинения всех вместе взятых мужиков, шмыгнул носом и кивнул, понимая, что опровергать бесполезно.

— Ну… У меня этого точно не отнять. И поделать с этим ничего не могу, — он шмыгнул носом и посмотрел на Такеши, моментально замершего с лицом девственника-фанатика, а Лкетинг облокотился о холодную стену и разглядывал просыпающихся, возвращающихся в суровую реальность узников.

— Да я не обижаюсь, честно говоря, — легко улыбнулась девушка. — В другом месте и в другое время было бы даже приятно, а здесь все голые… А вот за него постоянно переживаю, — ее глаза с нежностью посмотрели на ребенка. — И эти еще… — она бросила быстрый взгляд на жутко зевающего свиномордого сатира. — Мелкие рогатые пялятся, будто им своих волосатых баб не хватает… Сначала так страшно было, а сейчас… Пофиг! — зло произнесла девчонка. — Только вот не знаю, что будет со мной и с ним дальше… И этот еще… Баран в золотых доспехах купить нас хотел… Сука! — зашипела она, заставив испуганно отодвинуться, сидящую рядом и развесившую уши товарку. — Не хочу даже представлять, что он может сделать с ребенком, когда у него в клетках сидит такое… — ее передернуло, но коленки с малышом не шелохнулись. — Не знаю, что будет… Не знаю… — повторилась заметно погрустневшая девчонка. — Я-то уже смирилась с новой реальностью, а вот, если его забирать будут… — взгляд матери упал на младенца. — Сама перегрызу горло, но не отдам! — последнее слово прозвучало громче других, но черти и сатир не услышали, а она затихла, посерев лицом, видимо это решение нелегко далось, что и понятно — мать все-таки.

— Ясно… — Дмитрий неловко стучал пальцами по коленкам, передумав бросать взгляд на красивую грудь. — Ладно. Не могу достойно прокомментировать твои слова, так как матерью не был, но… Если, что обращайся, мы поможем! Ведь поможем, да? — он повернулся к масаи с японцем, на что те ожесточенно закивали.

— Конечно, поможем, Дима-сан! — яростно ударил кулаком в хлипкую грудь, азиат. — Пусть позор падет на весь мой род, если Такеши обманет!

— И Лкетинг поможет! Сильная девушка! С душой воина! Нет страха! Нет сомнений! Женщина-масаи! — сделал дорогой комплимент туземец, читающий изнанку людей, подобно торгашке-одесситке.

— Вот видишь. Не переживай! Мы следим за тобой! — говорящий за всех Дима сделал пальцы крючьями и зашевелил в сторону засмеявшейся глазами девушки.

— Ой, боюсь! — шутливо расширила глаза девчонка, на мгновенье забыв про Геенну Огненную. — А можно вопрос? Возможно, ты сам не знаешь ответа, но… Чем черт не шутит! — ее взор сам по себе метнулся в сторону бесстрастных рогатых, замерших на вогнутых внутрь ногах с огромными копытами.

— Давай! — серьезно кивнул парень, думая, о чем же спросит молодая мамаша.

— Почему они называют вас троих… — она обвела глазами его, Такеши и Лкетинга. — «Спящими»? И эти ожоги на лбах… — ее палец указал на тавро Дмитрия. — Такие только у вас! Я больше ни у кого не видела! — соседки молодой и интересной девицы с интересом прислушивались к разговору, уже не скрывая любопытства, да и ближайшие узники мужского пола развесили уши. — Я обратила внимание, что у нас — женщин совсем одинаковые, а мужские поделены на три части… — ее взор охватил помещение полностью, с каждым спящим и проснувшимся пленником Джумоука или же просто рабом Ада.

В пропахшем мочой загоне было тихо, лишь редкие всхлипывания, всхрапывания, да молитвы пронизывали затхлый воздух, а так да… Действительно тихо. Недвижимо стояли черти, поблескивала огромная дверь, сатир поднялся на ноги, точней копыта, и не мог прозеваться, отчего выглядел злей обычного, ища недочеты в поведении грешников, но… Открыто болтали только «Спящие», но они были отдельной категорией рабов, поэтому карликовый черт стоял и зевал, переминаясь с копыта на копыто.

Дима же обдумывал вопрос девчонки с младенцем, гоняя бесчувственный язык по пересохшему рту и решая ответить ей или нет, но все-таки выбрал и расцепил сжатые губы, чтобы тут же подавиться сухостью в горле.

— Блин! Кха-кха! — закашлялся он обезвоженным горлом. — Полцарства за кружку слюней! — желание помятого Адом парня лишь с виду выглядело диким и несуразным, на деле тут каждый мечтал о подобном, а уж потом шли остальные мелкие радости. — Так о чем это мы? — шмыгнув носом, и словно между прочим переспросил юноша, чувствуя саднящее горло, а девушка промолчала. — Надо тебе это знать? — он понял, что та упорная и ненароком скользнул по груди взглядом, морально готовясь ответить, но внешне оставаясь бесстрастным, как подполковник ФСБ.

— Я женщина, а значит любопытная. Такой ответ сойдет? — она вперилась в него карими глазами.

— Любопытная… Хм… Судя по словам Лкетинга… — он повернулся и посмотрел на моргнувшего в ответ масаи. — У тебя душа воина, а уж он в людях понимает больше, чем ты в шампунях, — привычно сыграл на женской слабости мальчишка, зная, как любит мыть волосы слабый пол, а нынешние спутавшиеся сосульки прямо-таки плакали от страданий. — Какое любопытство? Признайся честно! Остальные нас боятся, ты же нет, а ведь им не менее любопытно, чем тебе! — Дима улыбнулся, забыв про красноглазого, покручивающего мачете сатира, держащегося отдельно от чертей.

177