Обратная сторона жизни - Страница 186

186

— А ты Лкетинг? Нравятся тебе эти женщины? — Дмитрий повторил вопрос специально для туземца.

— Красивые! — кивнул негр. — Многие очень хорошие! Лкетингу нравятся! — он показал белоснежные зубы. — Много жен для масаи! Много!

— Ну и замечательно. Все живы, здоровы и мечтают взобраться на бабу, просто замечательно! — парень повернулся обратно, тем более, что сделавшие дефиле по залу девчонки занимали прежние места без криков, писков и скулежа, ведя себя достойней некуда, чем подавали пример четвертой цепи, унылые узники которой давно плыли по адскому течению, не пытаясь хоть как-то развернуться и попробовать силы против него.

Тут как тут появились грязные, но красивые ноги несчастной Лизы, горестно сюсюкающей верещащему малышу, раздражающему очень многих, не скрывающих этого узников и омерзительных сатиров, но она ничего не могла поделать. Какое-то время девица стояла боком перед нет-нет, да поглядывающим на ее оттопыренный в профиль зад и очаровательно торчащую грудь Димой, видимо забыв, зачем вернулась, уж слишком ее мысли были заняты успокоением крохи.

— Садись ты уже! — громко шепнул юноша, чувствуя, как наливается кровью живущий собственной жизнью член, не разумеющий страха перед Адом. — Что за девка такая… При жизни небось всем мужикам головы вскружила… — полилась куча бесполезных слов изо рта занервничавшего мальчишки, пытающегося уложить маленького дядю Диму бессмысленной болтовней, но тот оставался глухим.

— Да сажусь-сажусь! — Лиза не обратила внимания на последние слова похотливого, как павиан парня, безнадежно глядя на орущего младенца и мелькая взглядом на не могущих нормально поболтать сатиров, все чаще посматривающих на тусклые клинки. — Очень боюсь за него… И как успокоить не понимаю! — карий взор блеснул слезами. — Почему он кричит? Чего хочет? У меня никогда не было детей! Я самая несчастная мать! Да еще родившая в Аду! Расскажешь кому — не поверят! Вот дура! — в сердцах повысила голос она, агрессивней качнув на мгновение затихшего младенца и пряча интимные места, наискосок подогнула ноги, усевшись на них упругой задницей.

— Он чувствует страх! Человеческий страх вокруг! — сквозь детский крик вымолвил Лкетинг, вперившись ярко-голубыми глазами в неустанно разевающего рот младенца. — Но еще больше чувствует твое волнение, твою боль! Ты его часть, он твоя! Твоя боль — его боль! Успокойся сама и ребенок затихнет! Ты мать! Помоги ему своей силой! Вы одно! Едины! — туземец обрисовал руками нечто, походящее на круг и замолчал.

— А ты откуда знаешь? — задала глупый вопрос Лиза, на мгновение прикрыв ладошкой маленький, беззубый рот малыша. — Дети, что ли были? — девушка недоверчиво смотрела на меланхоличного воина-масаи, смирившегося с Адом, как частью нынешнего бытия.

— Лкетинг много знает. Намного больше белых людей. Послушай меня! Сделай, как говорит Лкетинг, и он замолчит! — повысил голос туземец, желая выделить личные умения и считая неуместным, что-либо доказывать пусть даже храброй, но глупой женщине, однако тут на помощь подоспел Дмитрий.

— Ты слушай, что он говорит… — парень страдальчески морщился при каждом новом заходе ребенка. — Лкетинг без пяти минут шаман, а уж они-то соображают в людях… — мальчишка на секунду замолк и посмотрел в неопределенное место на светящемся потолке, словно выискивая подсказку для следующего предложения. — Да что там в людях! Люди — это ерунда! — сидящие на четвертой цепи пленники злобно зыркнули глазами в его сторону, до сих пор считая себя кем-то особенным, будучи говном. — В духах, душах и много другом! Слушай-слушай, Лкетинг херни не скажет! Уж насколько я чужие советы не люблю, но к нему прислушиваюсь! — он уверенно закивал всклокоченной головой, прекрасно понимая, что слова масаи — правда, а покрытый шрамами негр самодовольно кивнул, удовлетворенный высказыванием неглупого белого человека, признавшего его мудрость.

— Да? — неуверенно пробормотала Лиза. — Ну ладно… Я попробую… — девушка вздохнула во всю, еще больше увеличившуюся грудь и задумчиво уставилась на захлебывающегося криками малыша, а тем временем последняя, задерживающая остальных рабынь узница выпила положенную воду и направилась на свое место, что наконец-то вернуло весь женский состав обратно к стене.

— Отлично! Четверть дела сделана! — гнусавый бас покручивающего тусклым клинком сатира, разорвал напряженную почти тишину, разрываемую криком единственного храбреца — младенца Лизы. — Кто там следующий!? Давайте, не теряйтесь! Напейтесь сами и напоите друзей! Давайте животные! Вас ждут! Ад ждет вас, дети мои!! Ха-ха-ха! — он злорадно захохотал и застучал зазубренным мачете по полу, шевеля волосатыми ноздрями свиного пятака.

Дима, ощущающий губы, как забытые, засохшие, а после разбитые в сердцах оладьи, встрепенулся. Он удивлялся, как вообще разговаривает, не то, что ходит, хотя нога уже так не сильно беспокоила, а ведь обычно свежие раны после сна напоминают о себе еще больше.

— Я! Точнее мы! Кха-кха! — парень закашлялся обезвоженной глоткой и приподнял зад, насколько позволяли поржавевшие цепные звенья на шеях друзей, обратив внимание, что как раз хотел подняться мусульманин на второй цепи. — И эти заодно! Хоть и не хотят! — со злобной улыбкой посмотрел он на никчемных узников с пятым тавро, переживающих за дальнейшую жизнь в Геенне Огненной, а насчет правоверных…

«Хрен вам, а не водичка, ждите команды поросенка!», — он жутко желал показать средний палец не успевшим поднять задницы поклонникам Аллаха, но решил не выставлять на всеобщее обозрение свою невоспитанность, ибо ощущение победы и так витало над головой, подобно выигрышу Суперкубка Формулы-1.

186