Обратная сторона жизни - Страница 266

266

— Угу! Тихоня еще тот… — произнес мальчишка, сумев избежать немалой толики сарказма, которую прямо-таки желал вложить в ответ. — Поражаюсь… — он вновь приложился к отдающей железом и чем-то противным воде, что совершенно его не смущало, ибо вкусней никогда не пробовал.

Глоток за глотком Дмитрий поглощал живительную влагу, чувствуя, как надувается провалившийся до спины живот и становится холодно телу, забывшему об адской жаре, поэтому сумел отвалиться от канавы, лишь, когда захотелось выблевать все обратно. Он с шумным пыхтением и чавканьем, подобно насытившемуся поросенку, закончил повторное утоление жажды и звучно отрыгнулся, абсолютно не стесняясь окружающих женщин.

— Извиняюсь! — вполне искренне, однако не чувствуя за собой плохого произнес Дима и снова отрыгнулся, сам того не желая. — Я не такой! — серо-голубые глаза любопытствующе прошлись по видимой части женского пола, а те прятались от любопытствующего взгляда «Спящего», опуская лица. — Ну, ничего! Не хотите говорить, не надо! — он вернулся туманным взором к задумчиво смотрящей на ребенка Лизе, но решил не беспокоить размышляющую девчонку. — Хорошо-то как! — и забыв обо всем, рухнул спиной на мягкую поверхность обоссаного тысячами рабов пола, чувствуя, что вот она жизнь, однако идиллию мигом разрушил недавно ушедший за пилюлями и так некстати вернувшийся сатир, держащий небольшую коробку с ржавым оттенком.

— Эй, «Спящий»! Хватит валяться! — острое копыто незамедлительно вонзилось в тощий бок, обдав Диму резкой болью. — Поспишь, когда пожрешь, а пока таблетку глотай! — парень подскочил, похолодев от внезапности появления противного черта. — Чего вылупился?! Жри давай! — жирная рука протянула маленький белый, совсем, как на Земле кругляшек, и вернувшийся в исходное положение юноша ухватил его, да и как не ухватить, ежели рядом с карликовым свином стояли два серьезных черта с налитыми багровой смертью копьями.

Засунув адскую пилюлю в полный слюны рот, он зачерпнул грязной ладонью воду, запив лекарственное средство для восстановления работоспособности желудка. Таблетка оказалась безвкусной или же он просто не успел ее распробовать, но так как дело было совсем не в ее вкусе, Дима решил ждать эффекта. Он верил шутнику-сатиру, поэтому знал, что обещанное скоро начнется, а тем временем по женской стороне пошел другой свиномордый карлик с идентичной коробкой, непонятно, когда успевший получить ее от собрата.

Таким образом, два злобных поросенка, проваливаясь в мягкий пол, неуклюже двигались по обоим рядам пленников, кормя лекарствами всех поочередно, и никто не отказывался, ибо привычку есть из человека выбить очень сложно. Были, правда, несколько человек — одна боевая женщина и «бунтари» — категорически отказавшиеся принимать сатанинское зелье, но недаром рядом скучающе шествовали вымуштрованные черти, умело раскрывающие запертые рты, вследствие чего таблеток наелись все.

Вторая и третья цепи были пройдены еще быстрей, ибо там никто не выделывался, смирившись с судьбой-злодейкой и держа плохие мысли с эмоциями внутри себя, поэтому таблетки расхватывались на «ура», третий же сатир скучающе ковырялся пальцем в грязном пятаке, задумчиво помаргивая.

Вывернувший голову и засмотревшийся на процесс «лечения» таблетками Дмитрий почувствовал в животе первый бульк, затем второй, а после третий. Это выглядело и ощущалось, как начинающий заводиться автомобиль, не могущий прочихаться из-за трехлетнего стояния в гараже. Желудок издавал мерзкие звуки, дергался и всхлипывал, делая узлы из кишок, а напрягшийся парень чувствовал, как внутрь целеустремленно пробирается зверский голод.

— Дима-сан! Дима-сан! — раздался тонкий голос Такеши. — Ты тоже чувствуешь, что очень хочется кушать? — маленький японец страдальчески морщился, держась за впалый, загорелый живот.

— Ну не то, чтобы очень сильно… Но… Начинается… — напряженно пробормотал юноша, поглядывая на скромно опустившую голову Лизу, бульканье живота которой звучало громче, чем звуки пузырящейся джакузи в доме опального олигарха.

— Лкетинг тоже хочет есть! Лкетинг готов съесть буйвола! С рогами и копытами! — ярко-голубые глаза масаи голодно обшаривали вонючее помещение адского хлева, где из еды были только огромные черти, да пара сотен записанных в скот людей.

— И я хочу! — подняла карий взор девушка со спящим младенцем, стесняющаяся звучного бульканья своего желудка больше, чем вываленной на всеобщее обозрение груди и лобка, выбритого еще на Земле перед родами. — Чего бы я только не съела… Даже вон того поросенка… — расхрабрившаяся Лиза голодно облизнулась, уставившись на жирного сатира, презрительно оглядывающего массу скованных рабов.

— И я… — раздался голос косматой скромницы, которую одарил комплиментом воин-масаи и это простое желание есть, словно раскрыло морально сжатых Адом людей, искренне обрадовавшихся еще одной, вернувшейся способности, за которую многие оказывается сильно переживали.

— Есть хочу! Хочу есть! Как же хочется есть, Господи!

— Слава Богу, захотелось кушать! Спасибо Боже!

— Как хочется еды! Да побольше!

— Хочу много-много еды! О Боже, пошли мне пищи!

— Наконец-то голод! Славься Господи!

Фразы, раздающиеся из разных концов пропахшего людскими экскрементами помещения восхваляли Господа, хотя Его рука здесь отсутствовала, а если и была, то в виде жирной поросячьей, где ее хозяин сам того не замечая, покачивал тусклым зазубренным клинком. Однако умершие для жизни люди, словно пропустили сей момент, продолжая осыпать благодарностями Того, кто давно забыл их, и лишь единицы молчали, терпя нахлынувшее чувство голода и просто ожидая, когда их накормят.

266