Обратная сторона жизни - Страница 374

374

Всего несколько столетий назад он прекрасно знал этого наглого, сильного и самоуверенного пернатого совсем другим… Неумелым, глупым юнцом, стремящимся попасть в каждую битву, и как все, желающего доблестной смерти, ибо так положено, но он отучил его от подобных глупостей, показав всю прелесть жизни и вырастив отличного вожака, сражающегося так же умело, как осторожно… Давно это было, но он все еще помнил, ибо так много перепробовал за долгую жизнь… Сотни тел и обличий, пока не понял, что он — это то, что внутри, а приспособиться можно к любым условиям… И да… Человеческое тело являлось самым совершенным из всех возможных… Идеальный инструмент, могущий стать чем угодно, но при этом обладающий характером… Другие были не столь хороши, а все потому, что каждый новый робот создает более лучшего…

— Ты плохо слышишь, раб? — раздался сильный голос ангела, смотрящего на него, а он равномерно дышал, глядя тому в солнечное сплетение, ибо знал каждое его движение, и не желал показывать глаза. — Я вызываю тебя на бой, а этого мало, кто удостаивался! Обычно я нападаю, когда хочу!

— Я знаю! — отчетливо произнес он, а вокруг кричали люди, ревели надзиратели и звенели мечи через частый грохот выстрелов. — У твоего народа свои правила и не мне судить, хороши они или плохи! — его глаза оставались на солнечном сплетении пернатого богатыря, а рука крепче сжала рукоять грозного оружия, весящего около тридцати-тридцати пяти килограмм.

— Так подними глаза, раб! Не стоит бояться смерти от руки достойного противника! Ха-ха-ха! — гулко и искренне захохотал могучий красивый ангел, умело балансируя на мускулистых ногах. — Или ты собираешься биться с моей грудью?! Ха-ха-ха! Ты случайно не из этих… Земных любителей мужчин?! — пернатый воин задал издевательский вопрос, оставшийся без ответа, ибо он давно перерос сии мелочи, считая оскорбления уделом слабаков. — Взгляни на меня, раб! Иначе твоя смерть будет бесполезной, а кровь изольется на камни, не дав ни съедобных плодов, ни чести от пустой гибели! — он молниеносно закрутил громадный меч, издавший пугающие звуки разрываемого воздуха и превратившийся в стену из стали, настолько быстрыми были движения ангела, полные силы и воинского умения.

— Хм… Поднять глаза? Надо ли это? — спокойно спросил он, на расстоянии чувствуя закипающую ярость вожака пернатых, с которым так нагло говорил раб Ада. — Тебе же главное победить! — его тон, не содержащий страха иль хоть какого возбуждения, заставил замереть крылатого богатыря. — Скажи, что нет? — усмешка раздвинула губы, а пернатый налился багрянцем.

— Да, кто ты такой, чтобы знать мои желания, раб!! — огромный меч со свистом взмыл в жаркий воздух адского рудника, дабы с нечеловеческой силой полететь вниз, но он уже знал, что будет дальше.

Обманный поворот, чтобы противник дернулся в противоположную сторону, а огромная сила в ангельских руках мгновенно вернет гигантский клинок и разрубит несчастного, поэтому его ответ был простым до невозможности. Когда клинок вожака небесных воинов дернулся, он просто остался на месте, подставив добытый в бою меч туда, куда по-настоящему должен ударить богатырь с крыльями и вот, что значит память тела. За крылатого воина больше думали мышцы, знающие хозяина лучше, чем тот сам и привычно повели блестящий клинок обратно, не ожидая, что противник поведет себя нестандартным способом.

Ангельский меч со звоном ударился о собственного собрата, смотрящегося оглоблей в жилистых человеческих руках, уверенно удерживающего его раба, так и не поднявшего прищуренных глаз, а лишь больше раздвинувшего губы в улыбке. Тогда вожак пернатых зло взревел и обрушил на жалкого узника всю свою мощь, поддавшись багровой ярости, но каждый его удар встречала полоса острого металла, выкованного искусными кузнецами Элизиума.

— Кто ты такой?! Кто?! — дрожащий от возбуждения голос наполнился безмерным удивлением, переплетенным со злобой на человека, неподвластного его смертельному умению сражаться. — Твое искусство ничуть не хуже моего! — с трудом признал ангел, скрепя идеальные зубы и руководствуясь не более чем уважением к равному противнику.

— Лучше. Намного лучше, — он поднял серо-голубой взор и вперился им в лицо вожака диких ангелов. — Я до сих пор помню каждое твое движение, — а пернатый отшатнулся, расширив ярко-голубые глаза.

— ТЫ!! — его взгляд выражал тысячекратное удивление при встрече с тем, кого давно мысленно похоронил. — Но ты ушел! Так давно, что про тебя забыли! Что ты делаешь среди рабов и в теле раба?! Зачем разрешил надеть на себя эти цепи?! Дал заковать?! Ты же легко рвешь железо! — красивое лицо ангела выражало ту степень непонимания, когда мимические мышцы искривляют привычные черты.

— Нет, — серо-голубые глаза были спокойны, как никогда. — Я не закован, а наоборот освободился! — бесстрастно усмехнулся он, пребывая в готовности ответить на удар старого знакомого. — Теперь я умею бороться с собой и побеждать, а это намного больше свободы, которую знаешь ты! Намного больше свободы любого из царей любой из Вселенных! Мои цепи — это и есть свобода с независимостью от окружающего мира, ибо держат меня, пока сам желаю этого!

— Ты… Ты… Ты раб!! Жалкий раб!! — недоуменно, но в тоже время уверенно вскричал огромного роста ангел, удобней перехватывая рукоять огромного, под стать себе меча. — Ты мог жить с нами! Учить нас и учиться сам, но избрал путь жалкого раба! Человеческого раба, наиболее худшего из всех возможных рабов, ибо они не творения Создателя, а наши! Наши с рогатыми! — брезгливо сплюнул он, не отводя ярко-голубых глаз от худого, но перевитого толстыми жилами и крепкими мускулами узника.

374