Обратная сторона жизни - Страница 382

382

Варгх, конечно, был на порядок крупней и страшней их, но сравнивать выращенного из человека чудовищного монстра с простым сыном Геенны Огненной, по меньшей мере, глупо. Минотавры выглядели олицетворениями первобытной мощи и силы, как и их собратья, ездящие на красивых хищных зверях, однако ни разу не виденные «Спящими» в полный рост. Они, как и большинство чертей были одеты в обычные набедренные повязки, выполненные из людской кожи, на которой отсутствовали какие-либо татуировки, зато на одной присутствовал… Точно-точно! Пупок! Кожаная юбка ближнего быкоподобного обладала пупком и явно девичьим, ибо острый взор Дмитрия заметил не заросшую дырку от пирсинга, что не особо его удивило.

Массивные, отливающие на адских солнцах плечи были покрыты черной щетиной, как и весь торс, где грудь являлось широкой, словно Днепр, а бицепсы имели размер большого спелого арбуза. Копыта диаметром с суповую тарелку покрывали сложные узоры серебристого цвета, чем-то походящие на рисунки козлоногих, но с большим количеством завитков, органично переплетенных с острыми углами, а глаза… Темно-оранжевые глаза, могущие принадлежать преданной немецкой овчарке, выражали лишь подозрение и анализ каждого движения «Спящих», ожидая от тех чего угодно, но только не подчинения, а из-за широких спин торчали рукоятки чего-то саблеподобного, плюс широкие дула убойного оружия. Почему убойного? Потому что таким здоровякам иное не под стать, и будет смотреться в их массивных лапах соломинками, также быстро ломаясь.

Один из них открыл коровий рот и почему-то ожидающий увидеть ровные резцы Дима, похолодел, вновь обнаружив заточенные под острые клыки зубы, то есть эти, как и все жрали человеческое мясо, ибо люди самый распространенный корм в Аду.

— Выходим «Спящие»! Выходим! И без лишних движений, а то… — проревело чудовище, рожденное ломать сталь и прикоснулось искрящимся мечом к металлу клетки, отчего там с такой силой полыхнуло, что настороженная троица друзей отшатнулась, вызвав гнусавый смех, дважды обиженного ими сатира. — Не бойтесь, мои маленькие! Не бойтесь! Ха-ха-ха! — гулко захохотал минотавр, перекрыв рыночный шум, с вплетенными в него кошмарными криками людей и бесконечным множественным цоканьем. — Особенно ты, лохматый! — он кивнул в сторону Димы, нервно сглотнувшего и не понявшего в каком месте он лохматый. — Я успел увидеть твои способности, так что можешь даже не думать повторить свои фокусы! Х-ха! — он трубно всхохотнул, а гримасничающий сатир испуганно дернулся, видимо чересчур отвлекшись от реальности, отчего рев гиганта стегнул его, словно Варгх электрическим кнутом. — Нас учили обращаться с подобными тебе, и мы знаем, что для вызова подобного состояния необходимо много усилий и огромный стресс! — он улыбнулся и, как же странно смотрелся растянувший звериные губы бык, которому бы больше подошел пук травы в мощную пасть, а не искрящийся клинок в чудовищной мощи лапу. — Давайте выходите! Тихо, мирно, осторожно! Шаг за шагом, голожопые! Шаг за шагом и без лишних движений! — он сделал манящий жест, словно сюсюкал нашкодившей собачонке, прячущейся от разозленного хозяина.

Черти-охранники, служащие Джумоуку, и сейчас смотрящиеся детьми по сравнению с быкопобными монстрами, отцокали еще дальше, видимо перекупленные узники более не входили в их компетенцию, сатиры же наоборот терлись, как можно ближе, злобно глядя на «Спящих», и наверняка желая дать злобное напутствие, но поганые рты не открывали, боясь огромных покупателей.

Как всегда торопящийся Дима не смог долго ждать, хоть и тряслись поджилки, поэтому медленно двинулся в сторону зовущего громилы, переживая лишь о том, чтобы не зацепиться за искрящийся меч, а остальное его не волновало, хотя нет… Волновало. Лиза и ее ребенок. Парню действительно было важно, что будет с ней, и он собрался спросить об этом у Джумоука, причем без всякого стеснения.

Один шаг, второй, третий, четвертый, вот и все. Он встал в тень, залитого безумными солнцами Ада минотавра, и тот оказался еще больше, чем пару секунд назад. Бычья голова, расположенная на мощном торсе с почти отсутствующей шеей, лапы, как два гидравлических пресса и толстые, изогнутые внутрь звериные ноги на широких копытах… Все это и отвратительное зловоние из багровой пасти находилось перед ним и сверху-вниз буравило загорелого парня темно-оранжевыми глазами с проблесками ума.

— Какой нежный и худенький малыш! Ха-ха-ха! — раскатисто захохотал полный силы минотавр, а по лезвию его огромного клинка побежали синеватые искры. — Такой тощий, а столько умеет! — чудовищная лапа сильно сжала плечо сморщившегося от боли Дмитрия и покрутила в разные стороны, словно обосравшегося кота, а тот не мог сопротивляться, понимая, что находится в лапах практически киборга, у которого вместо мышц крепчайший металл. — Откуда столько силы в тщедушном теле, кто бы мне сказал?! Ха-ха-ха! — мерзкое зловоние из клыкастой пасти обдало лицо, находящегося в тени минотавра юноши, который промолчал, хотя страха, как при выходе из камеры не испытывал, лишь боязнь боли, но никак не смерти. — Ты говорить-то умеешь, «Спящий»?! — проревел огромный черт, а парень в ответ старался не поднимать голову, дыша прямоходящему быку в солнечное сплетение. — А то нам сказали, что самый беспокойный «Спящий» — ты! Врут, наверное! Мне вот кажется, что ты сейчас обгадишься, как и любое из земных животных! — он издевательски уставился на него, собрат-минотавр захохотал, и мальчишка не сумел сдержаться, да и понимал, что быки не угомонятся, пока не насытятся его беззащитностью и своей властью над ним.

382