Обратная сторона жизни - Страница 384

384

— Лкетинг пас стада быков и ни один не убежал! А когда бык терял разум — ни разу не тронул Лкетинга! — гордо произнес туземец, широко раздув крылья носа и глядя в темно-оранжевые глаза. — Можешь бить! Лкетинг разрешает! — он опустил перевитые мышцами руки, превратившись в беззащитного и готового снести удар человека, что являлось худшим оскорблением для противника, не могущего причинить вред с помощью собственного воинского умения.

Получается, внешне более слабый соперник разрешал себя ударить, издевательски указывая на беспомощность врага, и если минотавр сделает это, то опозорится перед собратьями, замолчавшими и ждущими момента, открывающего истинное лицо быкоподобного, прекрасно это понимающего.

Огромный черт, чье шумное дыхание пришло в норму, зло уставился на бесстрастного Лкетинга и все ожидающе замолчали, лишь рыночный гам бессовестно нарушал напряженную атмосферу торгового ряда Джумоука. Затихли и его собратья-минотавры, и жирные сатиры, и козлоногие воины… Да чего там говорить, даже унылые рабы, чьи чумазые лица торчали из залитых кровожадными солнцами клеток, с ужасом и надеждой взирали на происходящее, а вот на что надеялись они — неизвестно, возможно желали увидеть, что мир Ада состоит не только из жестокости и алчности, но имеет место и для чести.

— Не сейчас головешка! Не сейчас! — оскорбляющее проревел черт-бык, ибо не мог предложить ничего, кроме элементарного детского оскорбления, но туземец не шелохнулся, лишь ярко-голубой взор полыхнул быстрой яростью. — Для тебя я еще найду время и сойдусь в рукопашной! — рогатый громила умело отбрехался, не ударив масаи, но при этом пообещал расквитаться, то есть остался не проигравшим, а просто не сумевшим задеть «Спящего». — В мире людского скота существует немало умений, которым невозможно научиться здесь, в благословенном Творцом Аду! — он выполнил подобие православного креста, благоговейно осенив широкий торс, что не слишком гармонировало с юбкой из человеческой кожи, где виднелся когда-то привлекательный пупок. — Я признаю, что ты более ловкий, но тебе придется сойтись со мной по иным правилам! — он зло ухмыльнулся, а масаи невозмутимо кивнул.

— Лкетинг готов! Лкетинг не боится быков! — он бесстрашно посмотрел на минотавра, раздувающего огромной ширины грудную клетку. — Лкетинг принимает вызов быка! — масаи бесстрастно ожидал ответа огромного черта, мощная лапа которого поддергивалась, наверняка желая выхватить искрящийся клинок из-за спины, но не могла, вследствие запрета на причинение увечий особенному товару.

Дмитрий, не ожидавший подобного завершения собственного избиения, тем временем не только слушал незатейливый диалог туземца и рогатого громилы, но и успевал рассматривать приехавших за ними минотавров, загородивших большую часть обзора рыночной дороги, так называемым инвентарем для перевозки людского скота. Эти огромные быкоподобные воины Ада притащили с собой здоровенный решетчатый контейнер, идентичный тем, что летали Рынку, перевозя воющих от горя, тощих животных с Земли, и сейчас подобная «честь» ожидала «Спящих», вот только выть от горя Дима не собирался.

Сие, легко передвигающееся над землей средство, располагалось чуть поодаль рядов «Анубиса», поэтому сразу и не виднелось, а небольшая дверь, ведущая внутрь летающей клетки, была распахнута. Внутри уродливой кабины никого не наблюдалось, а еще бросалось в глаза, что она больше ранее виденных устройств подобного типа, но это, скорей всего из-за размеров самих минотавров, ведь в ином случае водитель просто не попал бы внутрь. В настоящее время человеческая скотовозка издавала легкое монотонное гудение, вися в жарком воздухе Геенны Огненной, и периодически падая на пару сантиметров, чтобы тут же подняться.

Еще ее отличия состояли в том, что на крыше клетки для рабов располагались орудия, не сказать, что огромные, но довольно крупные, похожие на скорострельные пулеметы, вот только плавность линий выдавала опять же не чертовы творения, а что-то ими скопированное от более развитых рас. Гармония, гармония и еще раз гармония проглядывалась во всем не принадлежащим расе рогатых, везде выдавая их ленивые натуры, не желающие создавать ничего своего, кроме ужасных монстров.

Сами здоровяки-минотавры, коих было еще пятеро, кроме двух стоящих рядом с троицей друзей, разглядывали клетки со «счастливыми» обладателями пятого тавро, выбирая то ли еду себе любимым, то ли добавочную кормежку «Спящим» в заповедник, других вариантов Дима здесь не видел.

Мальчишка хладнокровно к этому отнесся, а все из-за красивого сна, где нормально переносил пищу, приготовленную из людей, поэтому и сейчас подумал: «Честно говоря, не хочу никого из них даже пробовать… Дикие племена пожирали и пожирают сердца врагов, дабы заполучить их лучшие качества, и хоть я не верю в эти басни, но боюсь, что с этого человеческого мусора я заполучу только какую-нибудь гадость… Потом придется пару столетий лечиться от глистов и помутнения разума в виде летающих херувимов… Кто вообще видел этих умильных ангелочков, кои рисуются, где ни попадя? Небось некий иконописец, упившийся кагора во время придумывания своих творений… А ведь правды никто не расскажет… Может ими изначально вообще были сатиры, позже перерисованные в толстых детишек с крылышками за спиной… Этих жирных свиней, ежели побрить и отмыть, то они издалека и ангелочками покажутся…», — он непроизвольно хмыкнул от прилива мыслей, считающихся в земном мире богохульными, на что обратили внимание только вспоминаемые сатиры, кои до сих пор ничего не сказали перекупленным «Спящим».

384