Обратная сторона жизни - Страница 131

131

«Вот уж великие возможности, так великие… Если конечно в жопу давать и иметь смазливое личико… Тогда можно горя не знать, единственное, что придется член измазанный в собственном говне облизывать…», — парня передернуло и появилось сильное желание сплюнуть, а лучше срыгнуть, однако отсутствие слюней в потерявшем чувствительность рту накладывало определенные запреты.

Сейчас речь шла не о политике и работорговле в Америке, хотя их выраженная, будто всем назло, любовь к пидорасам выводила Диму из себя, а уж при его бурной фантазии, измазанный в говне член довольно ярко мелькнул в воображение, заставив споткнуться и ушибить большой палец ноги. Прошипев сквозь зубы «е…ый в рот!», он терпеливо возобновил ход, понимая, что малейшая задержка с его стороны затормозит всех рабов, а это огорчит собакоголового, звонко-цокающего копытами с золотым узором сквозь уже шумный Харон. Сейчас юношу волновало дальнейшее будущее себя любимого, двух друзей и красивой девушки с шикарной грудью и младенцем на руках, хотя ее он мысленно похоронил, уж слишком явно виделись судьбы женщин, являющихся товаром во все времена.

— Река! Много воды! Лкетинг говорил! Нос Лкетинга — хороший нос! — близкий запах большого количества воды заставил открыть рот возбужденного туземца, и удовлетворенность пронизывала каждое слово масаи, хотя это виднелось еще на выходе из пирамиды или же он не доверял ярко-голубым глазам?

— Сандзуногава! Река из рассказов деда! Наконец-то! — раздался тонкий, восторженный голос Такеши. — Следующий порог! Ты был прав Дима-сан! Только Харон — город-порт, а не перевозчик!

— Может этот перевозчик его отец-основатель… — парень неуверенно дернул плечами, ощутив кольцо на шее и подумал, отчего двое его спутников комментируют реку только сейчас, хотя кто знает, может забылись на выходе из пирамиды. — Слишком много легенд и мифов слилось воедино! Тут и греческие, и египетские, и китайские, и римские… Никто не знает начала и конца каждого из них, скорее всего даже местные жители! — Дима скептически смотрел на рогатых созданий, снующих по широкой улице прибрежного городка, известного на весь Ад человеческим мясом, но отчего-то не ставшего миллионщиком, как например Одесса.

— Ди-ма прав! Истории белого брата сбываются! — по слогам произнес его имя мускулистый туземец. — Лкетинг не понимает много слов, но верит в Ди-му! В тебе большая сила и быстрый ум белый брат! — он положил горячую, сухую руку на плечо парня, непривычного к похвалам.

— Сила… Откуда во мне сила… Вагон упрямства и столько же безумия… — почти неслышно прошептал он, но уши выросшего в джунглях туземца услышали его через шум портового города.

— Твоя сила внутри, белый брат! Она спит, Ди-ма! Ты еще не готов, Лкетинг знает! Лкетинг рожден стать шаманом, но погиб! — слова воина-масаи вселяли подобие надежды в то, что однажды юноша взлетит подобно супермену и разметает Ад к чертовой матери, но пока каждый шаг босыми ногами по неровному камню отдавался в нестерпимо болящих ступнях, заливающихся «слезами» и мечтающими об отдыхе.

— Я тоже верю в тебя Дима-сан! Не знаю почему, но верю! Постоянно смотрю на тебя, а ты о чем-то думаешь, и в тебе почти нет страха! — голос лохматого азиата прорвался сквозь окружающий гомон города, живущего полной, почти человеческой жизнью, только с цокотом копыт вместо шагов.

— Нет страха? — удивился взбодренный, наполняющийся уверенностью парень. — Да я боюсь не меньше любого прикованного к цепям! — он пощупал металлическое кольцо на шее со свежими мозолями от него. — Просто держу в себе и стараюсь лучше узнать окружающий мир! — он полуобернулся к японцу, однако тот отрицательно замотал головой.

— Нет-нет-нет! — затараторил тот. — У тебя иногда появляется страх, но он быстро уходит! Ты совсем не боясь, осматриваешься по сторонам, будто забывая про окружающих демонов, таких, как например идущие рядом рогатые воины! — Такеши аккуратно кивнул головой в сторону цокающего параллельно черта, покосившего оранжевым глазом на разговорившегося азиата. — Крутишь головой, словно их нет, и тебя не коробят страдания людей, как и ты закованных в цепи! Но ты не жесток! Нет! Напротив! Ты… Ты… — японец быстро передвигая ногами, задумался и почесал за правым ухом, будто слышал оттуда шепот. — Просто другой! Не такой, как остальные люди! Лично я вижу именно так! Ты подобен Лкетинг-сану, а он держится невозмутимей самурая, готового умереть за хозяина, лишь бы не стать ронином! — Такеши замолчал, шустро шевеля босыми ногами и тяжело дыша, видимо дорога нелегко ему давалась, а Дима переваривал слова азиата.

Тот прочитал всю его внутреннюю подноготную по движениям головы и спокойному отношению к смерти, которого он в себе никогда не замечал, считая ее естественным и нужным концом каждого человека, в особенности живущего вхолостую, а уж насчет Лкетинга так и вовсе прав. Покрытый сухими мышцами воин-масаи действительно держался подобно хладнокровному самураю, считающему честь не пустым словом, никого и ничего не боящегося, плюс держащего свое мнение при себе и лишь изредка выкладывающего его на всеобщее обозрение. Ну, а самым хорошим из всего услышанного пару минут назад являлось то, что туземец с азиатом единогласно приняли его ведущим их маленького отряда, хотя это уже подтверждалось пару раз.

— Лкетинг не знает, кто такой ронин и у Лкетинга не может быть хозяина! — заинтересовавшийся масаи обратился одновременно к ним обоим, и его голос содержал легкую угрозу. — Скажите мне, кто это! — юноша сразу понял переживания мускулистого негра, сам ненавидя пытающихся приказывать ему людей, даже если он на них работал.

131