Обратная сторона жизни - Страница 132

132

— Нет-нет Лкетинг-сан! У тебя не может быть хозяина! Ты сам по себе и у тебя только друзья! — горячо затараторил азиат, мгновенно понявший, что чистосердечный выходец Африки не так воспринял фразу, изначально задуманную комплиментом. — Ронин — это великий воин с длинным острым мечом, у которого есть вождь! Когда его вождь умирает из-за того, что великий воин, зовущийся самураем не смог его защитить, тогда великого воина называют ронином! Но он все равно остается сильным и никого не боящимся воином с длинным и острым мечом! Так понятно, Лкетинг-сан? — дабы масаи не обиделся, японец быстро перевел на простой язык предложение, произнесенное им буквально полминуты назад, а Дима подумал, что фраза «не смог защитить» не к месту и Такеши еще поплачется за это.

Лкетинг несколько секунд помолчал, глядя вперед и профессионально перебирая ногами дорогу из неровного камня, видимо осмысливая выданную японцем информацию, и расплылся в ослепительной улыбке, буквально осветившей серый Харон и сжегшей предположения идущего впереди юноши.

— Спасибо, желтый брат! Та-ке-ши — друг масаи! Лкетинг — великий воин! Ты прав, желтый брат! Очень прав! — негр выпрямился еще больше, но внезапно улыбка спала с его лица, будто ее там и не было, а предположения Дмитрия восстали из пепла, словно мифический Феникс. — А почему ронин не смог защитить вождя? Он плохой воин? — вопрос масаи застал Такеши врасплох, но он быстро среагировал, отвлекающее кашлянув для концентрации мыслей, и «запел» продолжение объяснительной песни, проклиная момент, когда решился сделать комплимент Лкетингу.

— Нет! Конечно же, нет! Ронин — это очень хороший воин! Он не смог защитить вождя, потому что врагов было несколько десятков! — Такеши на ходу протянул кисть маленькой руки, дабы туземец мог ее видеть и несколько раз согнул и разогнул, показав количество врагов. — А вождь тоже очень храбрый воин! Он бился наравне с воином, не позволяя защищать его, ведь он мужчина! — азиат играл на ценностях масаи, а тот слушал и его ярко-синие глаза горели огнем переживания за вождя и ронина. — И храбрый воин не смог спасти вождя, ведь тот бился с множеством врагов, и к нему нельзя было подойти из-за их количества! Он победил врагов, но вождь погиб, так как хотел умереть, сражаясь, как мужчина! Поэтому храбрые воины называются ронинами! Потому, что ронин — это воин-одиночка! Такой, как ты Лкетинг! Наш брат из Африки! — Такеши, как смог сочинил новую историю, приукрасил ее и упростил, а туземец вдобавок к выпрямленной спине выпятил широкую, мускулистую грудь.

— Хорошая история, Та-ке-ши! — восторженно протянул масаи, блестя ярко-голубыми глазами и не забывая осматривать дорогу, заодно к чему-то принюхиваясь. — Лкетинг гордится носить имя ронин! Это будет еще одно имя Лкетинга! — Дима облегченно вздохнул, радуясь, что туземцу объяснили необоснованность его подозрений, между делом прокляв толстожопых сатиров, чьи поросячьи хвосты мелькали спереди на протяжении столь долгого пути.

Хотелось оторвать их и скормить недовольно-ворчащему, гулко-топающему далеко позади Варгху, но мечты оставались мечтами, может, если только наступят счастливые деньки… Дима посмотрел на ссутулившуюся девушку, прячущую бессовестно-дрыхнущего младенца от взглядов рогатых жителей Харона, засматривающихся на него.

«Уж ей-то тяжелее остальных… За ребенком смотреть надо, на себя времени не хватает, а я ною, что мне тяжело… Глядя на эту девицу, становится понятно, кому здесь на самом деле невыносимо…», — серо-голубой взор плавно сместился в сторону Джумоука и его свиномордых адъютантов и в этот момент Река Мертвых появилась так близко, что закрыла почти все поле видимости, а Дима понял, что Лкетинг принюхивался к приближающейся воде.

Полному обзору мешали бродящие по широкой дороге разношерстные черти, бесцельно-шатающиеся или выгуливающие милых рогатых детишек, однако это не помешало всем, могущим хоть что-то разглядеть рабам, уставиться на уходящую далеко за горизонт темную гладь воды с едва колышущимися волнами. По необъятному водному простору сновало множество судов, больших и маленьких, но все они держались примерно сантиметрах в пятидесяти над водой, выбрасывая из-под себя веера брызг, и с этим зрелищем очень гармонировали противно-кричащие крылатые ящеры. Они летали на разной высоте, высматривая нечто одним им известное, и иногда резко пикировали вниз, чтобы тут же взмыть в каменное «небо». А упоминаемая ранее громоздкая посудина, походящая на квадрат Малевича, почти не виднелась, скрываясь за серым, прячущимся под каменным «небосводом» горизонтом, увозя в своих недрах немалое количество товара или людей, что в Аду равноценно.

«Очень выгодный бизнес… Людей еще семь миллиардов и это с учетом того сколько здесь должно быть народа из прошлых веков… Можно бесконечно торговать в особенности с возможностями чертей продлевать жизнь, правда, им не повезет, когда на Земле научаться изменять генетический код, сделав человечество бессмертным… Рождение резко ограничат, если только на другие планеты переселяться не начнут, а смертность упадет ниже плинтуса, вот тогда-то здесь цены взлетят… Людишки станут цениться на вес золота и демоны попрыгают! Но каких же размеров Ад, ежели принимает землян испокон веков? Судя по силе тяжести, как Земля, но кто знает, ведь физических законов огромное количество и они не могут применяться к каждой Вселенной…», — устало топающий за величаво-цокающим «Анубисом» Дима заметил, что мысленно назвал людей — людишками, однако это не удивило его.

132